Воспоминания. Часть 19

  Через некоторое время я и Галина Сергеевна провожали Веру. Её маму выписали из клиники, а вскоре уехала и женщина с ребенком. Наша маленькая комнатка не пустовала, хозяйка приводила новых жильцов. Но я больше никого не запомнила.  Некогда было !
 Ранний подъем, завтрак, утреннее посещение клиники. Два часа возле мамы. Затем по необходимости: магазины, базар, приготовление еды для мамы. Дневное посещение клиники. И опять два часа возле мамы. Затем обед, стирка, глажка, почта, баня и т.д. (опять по необходимости). И наконец, вечернее посещение клиники.

   Вечером я буквально приползала домой, и почти каждый вечер мы проводили с Галиной Сергеевной. Мы очень подружились. Старались помогать друг другу, чем только могли. Если первой  домой вечером приходила я, то и ужин начинала готовить нам на двоих, а если Галина Сергеевна, то приготовлением ужина занималась она. Уже писала в одном из постов, что кроме отсутствия холодильника, существовала еще одна проблема (по крайней мере для меня) - это утюг. На нашем общем довольствии находился только тяжелый старый чугунный утюг - настоящий антиквариат, который надо было нагревать на газовой плите. Я совершенно не умела им пользоваться, а гладить надо было обязательно и вещи для мамы, чтобы были стерильные и свой белый халат, который приходилось стирать день через день. И здесь мне на помощь приходила Галина Сергеевна. Она пользовалась таким утюгом еще в своем детстве  и умело нагревала его, помогая гладить мне необходимые вещи.

   В нашей маленькой комнатке было тепло и уютно. Хозяйка время от времени протапливала печь. А вот в импровизированной кухне-коридоре холод  "гулял" из всех  щелей. Мы постоянно  держали  двери в комнатку закрытыми, чтобы не пускать  холодный воздух из коридора. Помыться на улице в рукомойника стало тоже невозможно. Порой за ночь внутри рукомойника вода покрывалась тоненькой корочкой льда. Мыть руки и чистить зубы приходилось с помощью большой кружки. Нагревали сначала воду в чайнике, затем разбавляли горячую воду из чайника и холодную из ведра. С кружки сливали воду над помойным ведром, еще одной незаменимой достопримечательностью ушедшего века. Кто жил в домах не оборудованных водопроводом, тот сразу поймет о чем речь.

   Такое ведро, которое в обиходе называли помойным, находилось в любом доме. Точно такое было и у бабушки в доме и на частной квартире, где мы жили с мамой долгое время, пока не переехали в многоэтажку.  Над этим ведром мылись, в него сливали грязную воду после мытья посуды и после стирки. Но кроме этого помойное ведро служило импровизированным туалетом в домах без водопровода. Пришлось и нам вспомнить про это назначение помойного ведра. Наш туалет находился на улице. Даже днем заходить в него было холодно до ужаса. А вечером или ночью, вообще, полный абзац. Я долго стыдилась пользоваться помойным ведром по нужде, пока в какой-то вечер меня не остановила Галина Сергеевна, встав в грозную позу на пороге нашей квартирки:

- И куда ты собралась?
- На улицу.
- Ты, что не понимаешь, что можешь простудиться, молодой женщине надо себя беречь. Вот ведро, и никаких возражений. Закрывай дверь в комнату и вперед.

Да. Вот при таких обстоятельствах понимаешь, что стыд - это последнее, чего надо бояться в жизни. Надо было держаться и быть сильной, чтобы помочь маме встать на ноги, а все остальное - это такие мелочи.

Единственная проблема, которая мешала нашему  мирному общежитию с Галиной Сергеевной, это ее могучий храп по ночам. Я очень чувствительный человек, люблю тишину и покой. А когда придешь  после больницы домой уставшей, измочаленной от всех передряг и проблем, от ежедневной боли и слез окружающих людей, так тяжело было отключится от всех мыслей. Сразу уснуть не получалось, а потом не могла уснуть от храпа соседки. Терпела полночи, крутилась, мучилась. Потом  я вставала якобы по нужде, специально громко хлопала дверью, чтобы разбудить Галину Сергеевну. Она просыпалась и уже не могла уснуть до утра. И тогда я могла хоть немного отдохнуть перед следующим тяжелым днем забот о маме.
   Вечером Галина Сергеевна обязательно выговаривала мне за бессонную проведенную ночь из-за того, что я ее разбудила. Мне было жалко и ее, и себя. Я так же нуждалась в нескольких часах сна.
   Как же медленно и одновременно быстро тянулся тот период времени! Скорее бы, скорее бы все закончилось, и мы бы могли уехать  с мамой домой.

День памяти

Сегодня день  Катастрофы и Героизма, день памяти и траура в Израиле.
Сегодня мы поминаем 6 миллионов евреев, ставшими жертвами нацизма во время Второй мировой войны.
Сегодня две минуты по всей стране звучала траурная сирена, напоминая о страшной трагедии.

    Никогда больше.... 

 В том аду погибли и мои родные...

 Их так же убили и закопали в огромную яму...   

      И я счастлива, что живу сегодня в  своей сильной                еврейской стране - ИЗРАИЛЬ ...    

P.S. Прошло 6 лет с момента этой публикации. Сегодня я не могу сказать о сильной стране... Очередная кровавая бойня произошла 7 октября 2023 года. На наши города летят ракеты.  И я больше не верю, что это не повторится... Я, вообще, перестала верить... И я не знаю, как жить дальше с этим всем...                                                                                                                                                                                                                                                        

Воспоминания. Часть 18 .

   Середина октября. Осень вступала в свои права всё больше и больше.  Желтая листва падала и падала, оголяя  деревья. Дожди все чаще заливали землю. Ночи стали холодные. Отопление в больнице все не включали и не включали. Какой-то  "умный  дядя " сверху назначил время для начала отопительного сезона по стране. И неважно какая погода, пусть даже температура упадет до минусовой, важно дожить до определенного числа. А раньше никак, не по закону значит.
 Погода добавила  нам  трудности. Нет, опять не так написала. Не погода была виновата. Все времена года, и все, что было связано с каждым сезоном, приходили по расписанию, а вот чиновники решали во время или не вовремя началось  очередное похолодание или потепление на дворе.
 Легкие больничные одеяла совсем не грели. Больные спали одетыми, днем ходили в теплых носках и свитерах. А ведь так важно было для всех сердечников не простудиться и не заболеть. Наверно, впервые в жизни моя мама стала кутаться в теплый платок, который я купила для нее на Крещатике. Кто жил в Украине должен помнить эти серые или коричневые теплые платки, которые в основном носили женщины из сел. Точно такой же платок я купила в подарок для свекрови, чтобы отблагодарить ее за то, что согласилась она побыть с внучкой. Моя свекровь всегда предпочитала шапкам такие платки.

  Немного вернусь в мое временное жилье в Киеве. После отъезда тети Любы, ее  кровать буквально на следующий день заняла молодая женщина с маленьким мальчиком  лет четырех-пяти. У мальчика врачи обнаружили какую-то  врожденную патологию, и чтобы исправить ее, мальчику должны были сделать операцию на сердце. Мама мальчика изучила столько научной литературы, справочной информации, что казалась мне тогда  настоящей ходячей энциклопедией.  По - моему,  операцию  ребенку в тот их приезд отказались делать, назначив новую проверку ровно через год. Но  все время пока малыша обследовали, его мама жила с нами в одной комнате. Как тяжело нам было со взрослыми больными, но видеть, как страдает твой маленький ребенок в больнице - это выше человеческих сил.

Обещала немного описать мой быт в Киеве на съемной квартирке. Уже упомянула о том, что мыться мы ходили в местную баню. Мы с Верой предпочитали душевые кабинки. Ждать  по времени, правда, приходилось дольше, чем в общий зал, но как-то хотелось личного пространства, а не общего обозрения. Хотя насколько я помню, кабинки все-таки не были закрыты полностью, а только разъединены перегородками.

   Баня. С этим словом  связано у меня много воспоминаний из детства. В городе, где жили мои дедушки и бабушки, в маленьких домах не было воды, ванных комнат, умывальников. Летом обходились бочкой, которую наполняли водой и устанавливали на крыше импровизированной душевой.   И тут тоже все зависело от погоды. В солнечную жаркую погоду вода в бочке  нагревалась хорошо, а вот , если дождь и пасмурно, то все равно приходилось ходить в баню. Это был целый ритуал, особенно зимой. Раз в неделю в четверг весь город устремлялся в баню. Перед баней бабушка собирала две большие сумки, одну для дедушки, а вторую для нас двоих. Полотенце, чистое белье, мыло, мочалка, расческа : нельзя было забыть ничего. Затем мы шли пешком через весь город, а рядом  в том же направлении двигались и другие жители города.  Затем дедушка покупал нам билетики . Если было много людей, то садились в предбанник , ожидая своей очереди, а вернее в ожидании пустых тазиков. Те, кто уже помылся выходили из бани красные разогревшиеся распарившиеся. Бабушка всегда брала  на каждого по два тазика. Я потом объясню для чего. В мужское отделение бани очередь всегда двигалась быстрее, и дедушка уходил первым из предбанника. Дождавшись свои четыре тазика, мы с бабушкой заходили в раздевалку, занимали свободные шкафчики, раздевались и шли непосредственно в банные комнаты. В женском отделении бани было две комнаты . Пар стоял до потолка, весело журчала вода из всех кранов. Бабушка, обойдя комнаты, находила свободное место на каменной полке, возле которой я должна была ее ждать. А бабушка тем временем обдавала тазики крутым кипятком, а потом по одному наполняла каждый теплой водой  и приносила к тому месту, где я стояла. Два тазика на полку, чтобы мыться  и два тазика на пол , чтобы встать в них ногами. Первым делом мыли голов , помогая друг другу сливать воду из тазика. А потом бабушка меняла воду, и в ход шли мыло и мочалка. Какие же были тогда мочалки ! Все тело сразу краснело, разогревалось. И второй заход намыливания, растирания и обливания водой. Напоследок бабушка набирала чистую воду и еще раз обливала меня с головы до ног .
Вокруг точно так же мылись другие женщины, толстые и худые, грудастые и не очень, стройные и бесформенные, молодые и старые, такие все разные-разные. И я, маленькая девочка, со стеснением и любопытством разглядывала голые женские тела .

   Сейчас подумала, что в таком маленьком городке, в котором жили мои бабушки и дедушки, все были друг у друга на виду, в полном смысле этого слова. Свекрови ходили в баню с невестками, мамы с дочками, соседки, подруги, знакомые, учителя с учениками, сослуживцы. А слабо бы сейчас вот так же кому-то?

    Закончив помывку, мы отправлялись в раздевалку. Два тазика бабушка сразу отдавала дежурившей тут же в раздевалке женщине, чтобы она передала их ожидающим в предбаннике женщинам. А  оставшиеся два тазика бабушка опять заполняла водой почти на самом дне, чтобы не держать ноги на  голом полу. Потом доставала огромное пахучее полотенце и начинала вытирать натирать меня..Одевшись мы выходили в предбанник, где нас уже ожидал дедушка, такой же распарившийся, с красными щеками. В теплую погоду мы сразу уходили домой. А если это была зима, то еще сидели все вместе какое-то время, чтобы остыть от бани.
Отвлеклась . Но почему-то вспомнила  про баню и сразу про свое детство, и  про моих родных бабушку и дедушку.

   В Киеве тоже пришлось вспомнить  ритуал из детства. Все население поселка вокруг клиники Амосова пользовались в конце 80-х услугами бани.

   Ох, опять много получилось, а я даже не успела рассказать об еще одной достопримечательности того времени. Ладно, в следующий раз.

Воспоминания. Часть 17.

 Наверно, описывать весь период выздоровления не имеет смысла, расскажу только о главном.

  Мне пришлось еще раз съездить в Хмельницкий за лимонами. И прожить еще две ночи под стук колес. Но главное, что теперь в  мамин рацион  питания добавился этот полезный продукт.

    Через несколько дней маму перевели в общую палату аж на 16 человек. (!!!) Огромный такой зал, где у больного человека не было никакого своего личного пространства ни днем, ни ночью. Вечно кто-то стонал, кто-то кряхтел, кто-то храпел и т.д. ( включите свое воображение). Железные кровати скрипели, сетки на них проваливались. В такой обстановке и  здоровому человеку не поздоровиться, а что уж говорить про больных. А туалеты ! На огромное хирургическое отделение  всего несколько кабинок. И бесконечные очереди к ним.
     

    То, что в СССР не было секса - это уже общеизвестно и общепринято. Запретная тема в  мои годы детства и юности. Туалеты не предусматривались в общественных зданиях видимо по той же причине. Ну, не надо было советскому человеку справлять нужду. Если продуктов  в магазине нет, то и кушать нет необходимости, а если не кушаем, то и в туалет незачем ходить. Поэтому во всех  огромных зданиях ( школа, институт, завод, фабрика, вокзал, больница) количество туалетных комнат ограничивается до минимума, создавая множество неприятных и дополнительных неудобств для  простых людей.
   А помыться? Вот еще одна проблема в советских больницах. Отсутствие  достаточного количества умывальников, душевых. Если человек находится в больнице три недели - месяц, должен же он хоть изредка принять нормальный душ, соблюдая элементарные правила личной гигиены. Конечно, как-то выкручивались в любых ситуациях. Но, увы... как же это все доставало и напрягало.

 Обещала написать про перевязки. И теперь точно понимаю, что я ни разу не видела, как маме их делали. На эти ежедневные экзекуцию после  операции мама ходила сама. Она брала перевязочные материалы, шоколадку для медсестры  (шоколад был куплен мною тоже заранее именно для этих целей)  и отправлялась в процедурный кабинет. Я оставалась ждать ее возле этого кабинета и переживала. Мама  почти не жаловалась, но я точно знаю, что это была очень болезненная процедура. А вот одеколон получается мы использовали с мамой уже после того, как шов немного зажил, и  основные перевязки уже были не нужны. Я сама промывала маме ежедневно утром и вечером шов, чтобы максимально дезинфицировать  его, и для быстрейшего заживления.

 Мы продолжали с мамой ежедневные прогулки. Сначала ходили только по длинному коридору отделения. С одного конца в другой. Первые дни - одна, две прогулки. А потом каждый день добавляли  и добавляли  количество и расстояние прогулок. Мама уже не опиралась на мою руку, а шла рядом со мной, разговаривая, и главное, что меня радовало : её ровное свободное дыхание. Через некоторое время  в хорошую погоду мы даже  стали спускаться  на лифте с шестого этажа и гулять во дворе клиники. В одну из таких прогулок мы встретили Самого Главного Человека  -  Николая Михайловича Амосова.  Еще до того, как мы увидели его, во дворе клиники началось оживление, и раздались голоса :  "Амосов, Амосов". Мы увидели, как через центральный вход заходит худощавый высокий подтянутый аккуратный мужчина. Он  легко и просто здоровается со всеми, кто находится в тот момент во дворе и направляется в здание клиники. А люди смотрят на него, как на Б-га !
 И он простой  добрый человек уже в почтенном возрасте (в то время ему было уже больше 70), продолжает оперировать и спасать, и давать надежду всем нуждающимся!

  Несмотря (или как любит говорить одна моя читательница), а скорее  вопреки всем трудностям, мама шла на поправку. Анализы крови были хорошие. Положительная динамика наблюдалась во всем. Врач даже отменила какие-то таблетки, объяснив, что не хочет давать лишнюю химию, при этом похвалила меня:

- Ты очень хорошо ухаживаешь за мамой, делаешь все необходимое. И все добавки к  питанию правильны. Вы обе - молодцы!

А мы с мамой ждали с большим нетерпением момента выписки из клиники !

Воспоминания. Часть 16.

   В тот первый день, когда маму перевели из реанимации в хирургическое отделение, произошел неприятный инцидент. Я в прошлом посте писала, что у мамы началась сильная аллергия от применения йода во время операции. На утреннем обходе врач назначил маме лекарство от аллергии : супрастин три раза в день. Но ни днем, ни вечером медсестра не принесла эти таблетки . Вечером мама пожаловалась мне на сильный зуд и страшные волдыри на теле. Я подошла к дежурной медсестре и спросила, почему же не дали таблетку от аллергии.

- Всё, что врач выписал, ваша мама получила. Значит, врач не счел нужным выписать это лекарство, - отвечает мне медсестра.

- Но я точно знаю, что врач выписал  утром таблетки, - пытаюсь возразить я.

- Я лучше знаю, что выписали, а что нет. Утром будет врач, тогда и решайте этот вопрос с ним.

 В семь часов утра на следующий день я  уже была возле мамы. Ночь  для нее прошла ужасно.  К сильным болям добавлялись страдания от аллергии. Надо было ждать общий обход, чтобы поговорить с врачом.

- Доченька, я точно знаю, что врач выписал мне эти таблетки,  - говорит мне мама, - почему же мне их не дают ?

- Спросишь у врача во время обхода, я уверена, что все выяснится, - отвечаю я.

К сожалению, я должна покинуть больницу до обхода, согласно выписанному пропуску

  В обед я снова возле мамы.

- На обходе врач сказал, что таблетки мне выписали, но...опять не дают, - сквозь слезы  жалуется мне мама.
Я подхожу на пост к дежурной медсестре.

- Почему моя мама не получает необходимых таблеток, - пытаюсь выяснить я.
Медсестра открывает мамину историю болезни, заглядывает на какую-то страницу и отвечает мне, что таких таблеток не выписали.
Возвращаюсь в палату, в голове пока никак не укладывается эта ситуация.

- Сейчас пойду сама к врачу, - говорю я маме, - надо же выяснить, что там происходит.

  Выхожу в коридор и вижу, что медсестра уходит со своего поста в другой конец коридора. Вокруг никого нет. Я решаюсь. Подхожу к столу, нахожу мамину историю болезни, быстро начинаю листать страницы. Останавливаюсь на разделе "Назначения". Есть. Маме выписали супрастин еще накануне.
 Ругаться с медсестрой ? Или сразу к врачу? Решаюсь  идти в ординаторскую к врачу. Объясняю ситуацию. Вместе с врачом возвращаемся на пост медсестры.

- Ну, да я знаю, что таблетки выписаны, - не моргнув глазом говорит медсестра, - но их нет в наличии в больнице.

- Почему не доложили?

- ???

- Освободитесь, зайдите ко мне в кабинет, - говорит врач медсестре, которая смотрит на меня враждебным  взглядом.

- Сейчас выпишу другие таблетки, - уже обращаясь ко мне, произносит врач, - а впрочем давайте пройдем к старшей медсестре. Я точно помню, что супрастин был в наличии, не могла я ошибиться.

Я иду следом за врачом.

- Подождите меня здесь, - останавливаясь возле какой-то двери, говорит врач.
Жду совсем недолго.

- Вот таблетки, - у меня в руках  оказывается целая упаковка супрастина  30 штук, - пусть ваша мама принимаем  по таблетке три раза в день. Извините.

Что это было? Я до сих пор не знаю и не понимаю. Но главное, что теперь маме станет легче, и она не будет страдать от аллергии.

Да, забыла написать. Я объяснила врачу, что не смогла купить лимоны для мамы.

- Лимоны очень нужны . Попробуйте все-таки достать. Я настаиваю.

Вечером того же дня я обзванивала всех своих родных с единственной просьбой - найти лимоны  для мамы. А на следующий день я опять была на почте. Ответ от всех был отрицательный.

- Перезвони еще завтра,- просит меня моя тетя, - я подняла по тревоге всех своих знакомых, может кто-то откликнется.

На следующий день тетя спешит обрадовать меня :

- Нашлись у  одной знакомой другой знакомой ее знакомой. Но не свежие, а нарезанные в сахаре, хранятся в холодильнике в банке еще с лета. Брать?

- Бери. Обязательно бери. Заплачу сколько надо. Я приеду через день-два в Хмельницкий.

Вот так мы выживали в конце 80-х в Советском Союзе - самом великом и могущественном государстве мира.

Воспоминания . Часть 15.

   Первые минуты встречи с мамой. Я была на седьмом небе от счастья !!! Моя мама снова со мной рядом, можно поцеловать, прижаться, поговорить.

- Я же обещала, что буду жить,- говорит мне мама тихим и слабым голосом.

Мама находится в специально оборудованной палате для послеоперационных больных. Здесь находятся еще три женщины кроме нее. Кровать на колесах  со специальными ручками за которые можно подтянуться, чтобы встать. Изголовье кровати можно поднять или опустить при необходимости. Над кроватью стенд со множеством проводов и кнопок, которые выполняют различные функции по мере надобности. Я тогда впервые видела такую кровать и была очень удивлена.
  Ну, что сказать? Первые дни после операции для мамы были очень тяжелые. Огромный шов с левой стороны грудной клетки начинался около солнечного сплетения, продолжался под левой грудью,  проходил через левый бок и заканчивался на спине. Там же на левом боку находился дренаж. Ребра во время операции раздвигали, потом возвращали на место. Левую грудь во время операции зажимали в специальном приспособлении. После операции болело все. И ребра, и грудная клетка, и грудь. Тяжело было двигать левой рукой, поворачиваться, приподниматься. Шов был закрыт специальной повязкой, а вокруг повязки всё тело было обильно смазано йодовым раствором. Как оказалось на йод у мамы была аллергия, все эти  смазанные места стали покрываться волдырями и жутко чесаться.

Мама была еще очень слаба и бледна после операции. Но самое главное, что я заметила :  губы у мамы  вместо синего цвета, который был до операции, стали нежно-розовые, и ногти на пальцах рук приобрели нормальный здоровый  оттенок. Работает сердце, движется кровь по всем сосудам ! Ура!!!

   К нам в палату зашла медсестра. Она объяснила, что маме надо стараться приподниматься, садиться и начинать ходить. Повязку будут менять каждый день, а для этого надо одеколон ( ? ) и перевязочные материалы. Обязательно в ежедневный рацион питания для мамы надо включить орехи, гранат, курагу, изюм и лимон. Необходимые лекарства будут приносить медсестры в положенное время.
 Для меня выписали специальный пропуск. Время посещения  больных в послеоперационном отделении - утро с 7 до 9, день с 12 до 14 и вечер с 18 до 21. Я должна помогать маме подниматься, поддерживать  ее во время ходьбы, приносить еду, убирать палату и т.д.
 Сразу просим медсестру о помощи. Надо же снять аллергию от йода.

- Это только врач назначает  лечение. Скоро обход. Поговорите с врачом. А пока пытайтесь сесть и пройтись. Это обязательно.

 Ох, как же тяжело далась маме эта первая попытка самостоятельно сесть. Ухватиться за ручку, висящую над кроватью, получилось только правой рукой. Я, как могла, помогала. Затем медленно поворачиваясь, мама опустила ноги на пол. Я помогла одеть обувь, и вот первая попытка встать. Как же тяжело! Но пересиливая боль и страдания, надо было двигаться, чтобы жить! А теперь первые шаги ! Держу маму под руку с правой стороны, начинаем движение. С первой попытки получилось дойти до дверей палаты и обратно. Вижу, что мама очень устала, кружится голова, болит всё тело. И я еще та помощница ! Мой вес килограмм на 15-20 меньше маминого. Смогла бы я удержать маму, если бы понадобилось? Навряд ли. И мама понимая это, старалась делать все сама, минимально опираясь на мою руку .

 Отдыхаем. И опять несколько шагов до дверей и обратно. Двигаться. Обязательно надо двигаться! Это необходимо и для сердца, и для легких.
Затем я помогаю маме позавтракать, убираю палату. Мое утреннее посещение закончилось. Мы расстаемся до обеда.

  Я спешу на автобус, чтобы доехать на главную улицу Киева - Крещатик. Здесь находится продуктовый рынок, один из самых больших в городе . Впервые за все время пребывания в столице Украины могу расслабиться и  немного полюбоваться городом. Поздняя осень.  Каштаны в желтых листьях - деревья из моего детства и юности! Точно такие же растут возле нашего дома в Хмельницком.  

   И еще одно воспоминание из детства. В младших классах нас детей отправляли осенью на сбор созревших  каштанов. Мальчишки влезали на деревья и трусили  с них плоды. А мы, девчонки внизу собирали. Как же давно это было!
 Хочется не спеша прогуляться по главной улице Киева, зайти в магазины, но времени совершенно нет. На рынке покупаю  грецкие орехи. Беру сразу пару сотен. Нахожу гранаты, курагу и изюм. Но лимонов нет. Продавцы на рынке говорят, что еще не сезон. Лимоны будут ближе к декабрю. И все, как один, заявляют, что искать лимоны в эту пору бесполезно.

 Вернувшись домой, начинаю снимать ореховую скорлупу, чтобы отнести маме уже чистые ядра ореха. Кипятком промываю курагу и изюм. Очищаю гранат. Все складываю в пакеты, чтобы  к дневному посещению все эти полезные продукты передать маме в больницу.
К 12 часам дня я опять возле мамы. И опять пробуем вставать и ходить. Затем помогаю маме пообедать. Два часа пролетают незаметно. Мы расстаемся до шести вечера. Вечером все повторяется. Прогулка, еда. Все дается маме с огромными усилиями. На то, что здоровый человек может сделать за пару минут, у мамы уходят часы.

Огромное терпение ! Нечеловеческие усилия через боль и страдания! Вера в выздоровление! Желание жить полной жизнью! Такой я знаю свою маму. И знаю, что мы победим в этой схватке с болезнью.