Живым надо жить!!!
Еще шли ожесточенные бои на западном и на восточном фронтах, а правительство Советского Союза уже приняло план на восстановления страны. Масштабы разрушений и восстановлений были огромные. Следовало поднять оккупированные районы из разрухи, восстанавливать сельское хозяйство, промышленность, отстроить заводы и фабрики практически с нуля. Катастрофически не хватало рабочих рук. Давид по распределению службы тыла попал в спасательно-восстановительную бригаду в городе. Расчищали дороги, вывозили мусор, ремонтировали мосты, тянули коммуникации.
Лея записала Шмулика и Нюсю в школу. Девочка пошла в первый класс. Этенька была всё время с Леей. Жили всей семьей в одной комнате полуразрушенного дома. Двери завалило, и чтобы попасть в квартиру приходилось пользоваться лестницей, потому что дверью служило окно квартиры.
Молка с четырьмя детьми уехала на родину своего покойного мужа, в город, где они счастливо жили до войны. Там в живых остался родной брат мужа с семьей. Брат воевал, вернулся с фронта инвалидом без правой руки. Его семья так же, как и Молка, успела эвакуироваться и уже вернулась на родину. Молке с детьми досталась одна комната в родительском доме мужа.
Фима с семьей долгое время жил в Белоруссии так же освобожденной от фашистов, на родине жены. Его постоянно мучали сильные боли в раненой ноге. Ходил с палочкой и сильно хромал.
Каждый день в город возвращались эвакуированные люди с востока страны, а так же комиссованные солдаты с фронта. Не все смогли остаться в родном городе и принять жесткую действительность. Кто-то сразу уезжал опять на восток, кто-то по объявлению отправлялся восстанавливать заводы и фабрики в других городах, где война не так жестко прошлась по всему живому. Но все-таки основная людская масса при всем ужасе существующей реальности не могла покинуть свой город. Город притягивал и просил о помощи. Он напоминал каждым оставшимся домом, улочкой те счастливые довоенные времена, когда все еще были живы.
У Леи и Давида тоже возникла сразу мысль вернуться в Уфу. Там их ждали, там была работа и жилье, там не было разрухи и голода. Но там не было самого главного - чувства РОДИНЫ! Родина была здесь среди этих обломков, оставшихся от прошлой жизни.
Сразу, почти в первую неделю по прибытию в родной город всей семьей пошли за реку, там где по рассказам очевидцев находилось еврейское гетто. Слушать рассказы свидетелей о кровавых событиях тех лет было невыносимо больно. Знать и понять, что в этом котле смерти находились твои самые близкие, как они страдали и умирали от голода и жестокого обращения, это было выше человеческого сознания, это было за гранью разума и людской психики. А потом, пересилив себя, решили посетить место захоронения всех евреев гетто. Их встретил безмолвный холм длиной в десятки метров. Издалека казалось, что эта насыпь бесконечна и уходит за горизонт. Лея припала к земле и разрыдалась громко в голос. Вся боль молодой женщины вырывалась наружу в этом крике бессилия и безысходности. И опять очевидцы-украинцы из ближайших поселений рассказывали, как сгоняли сюда евреев из города, как заставили мужчин-евреев копать этот длинный ров-могилу, как стреляли в людей или просто сбрасывали живьем в яму. Места для всех не хватило, и опять копали, и опять убивали. А потом пленных советских военных заставили засыпать сверху ров землей. И еще три дня земля над могилой дышала и двигалась. Внутри еще оставались живые люди. Ночью была попытка помочь выбраться живым из ямы, но фашисты безжалостно стали расстреливать смельчаков. Чуть позже стало известно что все-таки из той могилы сумели выбраться маленькая девочка и женщина, известная в городе учительница. Вплоть до прихода советских войск украинские семьи прятали их у себя в подвалах, рискуя своей жизнью.
Забегая вперед скажу, что уже после окончания войны, когда в городе стала возрождаться еврейская община, было решено собрать деньги и установить на месте захоронения еврейского гетто обелиск. И возникла необходимость подсчитать примерное количество погибших в гетто от лап фашистов. Каждый выживший должен был составить два списка. Первый - из своих родных, а второй - из соседей, знакомых, сослуживцев. Ведь были семьи в городе в которых не выжил НИКТО!!! Их имена канули в вечность... Составление списков заняло годы. Кого-то находили живым, и его вычеркивали из списка погибших, а уже этот нашедшийся добавлял в список новые имена. Списки обрабатывали ежегодно, и когда пришло время установить обелиск, на нем было указана цифра - 5200. Каждый год на 9 Мая, на День празднования Великой Победы, все евреи города, пережившие ад войны, собирались возле обелиска все вместе, чтобы почтить память невинно убиенных, чтобы побыть рядом со своими родными.
Как-то раз пока Давид был на работе, а старшие дети в школе, Лея решила сходить с младшей дочкой к месту, где когда-то она жила со своей семье. Здесь еще не успели убрать камни, обломки. Что сюда привело молодую женщину? Она не могла дать ответ. Просто ходила и смотрела. И вдруг под грудой земли и камней что-то сверкнуло, отражая в себе солнечные лучи поздней осени. Лея рванулась к этому месту и стала разбирать мусор. И была вознаграждена! В руках у нее оказался практически не поврежденный семисвечник - ханукальная Менора, символ иудаизма, еврейский религиозный атрибут, который всегда зажигали в дни празднования Хануки в ее семье. И как раз приближались праздничные дни Хануки!!! Это было настоящее чудо!
Очень помогали молодой семье братья Давида и Леи, которые уехали в 20-х годах в Америку. Когда был открыт второй фронт в 1944 году, у братьев из зарубежья появилась возможность высылать посылки в Украину с консервами и одеждой. В семье Давида было 14 детей, он - самый младший. В живых остались только братья в Америке и он, Давид. Всю свою жизнь Давид верил, что остался еще кто-то выживший в том аду. Ведь до войны в городе проживало почти двести человек его родни. Давид занимался поисками всю свою жизнь, писал и писал во все инстанции, ездил, узнавал, сверял.
Из семьи Давида в родной город вернулись только двоюродная сестра Ривка со своей дочкой. В Харькове нашлись два племянника, дети старшей сестры. Петя, к семье которого в июле 1941 года приезжала Лея с детьми, эвакуировался со своим заводом и вывез свою семью. Остался жив и младший брат Пети - Ефим, который воевал в танковых частях Красной армии. Через много лет совершенно случайно нашелся в Днепропетровске племянник Абраам, сын родного брата Давида Соломона. Абраам дошел в составе своего артиллерийского полка до Берлина и вывел на Рейхстаге свою фамилию - Берлянд. А значит и фамилию Давида. От Абраама Давид узнал, что Миня, родной брат Абраама, тот пятнадцатилетний подросток, который уехал с Леей в эвакуацию - жив. Он был ранен и после лечения приехал в родной город, но не застал там никого из родни. У парня не хватило сил никого искать. По всей стране не хватало рабочих рук, а Миня два года проработал в Троицке токарем, и его по комсомольской путевке отправили работать на горьковский автомобильный завод, парень так и остался жить в городе Горьком. Давид ездил ко всем племянникам, но Миня так и не смог и не захотел никого признавать. Наверно, слишком глубока была психологическая травма от всего пережитого.
Из семьи Леи с фронта вернулся младший брат Митя и двоюродный брат Шмулик. Шмулик до войны имел семью, красавицу жену и трех сыновей. Они все погибли в гетто Староконстантинова. Шмулик был тяжело ранен на войне. Сквозное ранение проходило через верхнюю часть грудной клетки спереди, где зиял огромный страшный глубокий шрам, похожий на яму, и заканчивалось на спине таким же страшным шрамом. Фима с семьей приняли решение тоже переехать из Белоруссии ближе к сестрам и брату.
А еще нашлась родная сестра Перл, родная тетя Леи. Она успела эвакуироваться с двумя дочерями на Урал. И этот дом, который остался единственно уцелевшим из всех домов родни Леи, принадлежал как раз этой тете. Тетя с дочерями решила не возвращаться в родной город, а остаться жить на Урале. И тогда Лея попросила тетю отписать дом в ее пользу. Вскоре пришла дарственная, заверенная нотариусом. Но еще два года Лея и Давид судились с семьей, незаконно вселившейся в дом тети. Только после постановления суда и долгих ожиданий, дом перешел во владения Леи. Дом отремонтировали, перекрыли новой крышей. И много лет спустя в этот дом из роддома забрали маленькую девочку, дочку Нюсеньки, т.е. меня.
Наверно, на этом я закончу свой рассказ. Я бесконечно благодарна своей бабушке Леи и дедушке Давиду, которые спасли своих детей, а значит дали жизнь и нам, внукам, и своим правнукам, и праправнукам.
Израненные и душой, и телом они выжили, прошли через ад, страдания и боль...Чтобы мы жили! Потому живым надо жить!!!
Комментариев нет:
Отправить комментарий