Часть 30. Харьков

    Дорога в неизвестность продолжалась. Проследовав Киев, эшелон взял курс на Харьков.
Уставшие, голодные люди в теплушках с надеждой ждали конечной станции своего пути. И очень верили, что скоро их мучения закончатся.

     Лея помнила про харьковский адрес родственников Давида, записанный вместе с другими адресами родных на тетрадном листке перед отъездом. В Харькове со своей семьей жил родной племянник мужа  Петр. Петя был старшим сыном родной сестры Давида, и всего на 4 года младше родного дяди.

   Несколько лет назад в их город Староконстантинов по направлению партии после окончания института приехала из Харькова красивая  веселая девушка Люба. Она, как молодой специалист, участвовала в строительстве нового военного аэродрома в городе. Как и где познакомились Люба и Петя, Лея не запомнила. То ли кто-то из друзей свел молодых людей, то ли Люба заказала себе новый наряд у хорошего портного Пети, то ли это была случайная встреча в маленьком городке, но так было угодно судьбе, чтобы познакомившись однажды, эти двое уже не расставались никогда. После окончания своего проекта на строительстве аэродрома Люба вернулась в родной Харьков с мужем. В начале 1941 года старшая сестра Давида поделилась большой радостью. У молодых родилась девочка, которую назвали Софочка.

  Лея надеялась, что сможет остаться у родных Давида. Страшная дорога измучила  молодую женщину. Она боялась за жизни своих детей, особенно за младшую дочь, которой еще не было и месяца от роду. Поэтому, когда их изрешеченный пулями и осколками многострадальный эшелон поставили на сутки в депо под Харьковом на ремонт, женщина, не задумываясь, собрала детей и поспешила по указанному в листке адресу.

  Долго никто не открывал им входную дверь. Потом послышались шаркающие шаги, и старческий голос спросил: " Кто там?".

- Здесь проживает семья В.,- произносит в ответ Лея.

- А вы кто будете?

- Мы родные Пети из Староконстантинова.

- Люба, это к тебе,- открывая дверь, позвала с порога пожилая женщина и стала уходить в темноту длинного коридора.

  А к ним навстречу уже шла женщина с ребенком на руках. Тягостное молчание. Никто не предложил зайти в квартиру. В глазах Любы Лея увидела испуг.

- Люба, это я Лея. Это мои дети и племянник Миня. Можно зайти?

- Лея? Зайти?

- Ты не узнала нас?

- Я узнала, - Люба прижала к себе ребенка так, что девочка у нее на руках заплакала, - Лея, я узнала, извини, только...

- Что?

- Я сейчас вернусь, не уходите никуда,- Люба с плачущим ребенком исчезла вслед за пожилой женщиной.

  Лея хотела убежать, но не было сил шевелиться. Окинула взглядом измученных грязных худеньких голодных детей и ужаснулась от увиденного. Только теперь она поняла испуг Любы.
Разве можно было узнать прежнюю аккуратную во всем Лею в этой уставшей женщине, в изорванном тряпье, пропахшем гарью паровоза, человеческим потом и кровью, с нечесаными  жирными волосами.

- Надо уходить,- позвала детей Лея.

- Нет, пожалуйста, не уходите,- к ним уже спешила Люба одна без ребенка,- сейчас соберу вещи, возьму керосин и мыло, отведу вас в баню. Я ... у меня... Софочка маленькая совсем...

- Люба, это ты извини, я не подумала, лучше мы уйдем.

- Нет, Лея. Все хорошо, Софочка у соседки Сейчас приведем вас в порядок, переоденем, накормим. Только не уходите, пока я буду собирать вещи, - Люба сначала поспешила в свою комнату, затем стала бегать по длинному коридору, стучаться в двери к соседям, собирая подходящую одежду для неожиданных гостей.

  Вскоре они уже шли по улицам города в сторону бани, по дороге рассказывая друг другу последние новости. От Любы Лея узнала, что Петя получил бронь на швейной фабрике, где сейчас шили  военную форму.

- Он там с утра до ночи. Очень много заказов. Я с ребенком дома. Город часто бомбят. Немцы наступают очень быстро.

  Лея в свою очередь рассказывала Любе, как родилась Этенька, как они уехали из дома, какая тяжелая оказалась дорога и как она жалеет о том, что уехала.

- Не жалей не о чем, Лея. Люди такое говорят, что страшно поверить. И здесь вам нельзя оставаться. Скоро фабрика, где работает Петя, будет эвакуироваться. Мы собираемся тоже уезжать.

  Отмывались в бане горячей водой с мылом, предварительно промыв волосы керосином от вшей,  Миня со Шмуликом в мужском отделении, а Лея с девочками - в женском. Переодевались в чужую одежду, которую приготовила Люба и ее соседи.

- Лея, ты не обижайся. Давай еще сходим к парикмахеру, - глядя на детей, посоветовала Люба,- здесь рядом.

- Будем стричь на лысо,- заключил местный парикмахер, пытаясь расчесать длинные спутавшиеся волосы маленькой Нюсеньки.

- Ничего, доченька, наденем тебе платочек, а потом волосики новые отрастут, и будешь ты самая красивая девочка на свете. Я тоже свои волосы состригу. И Шмулик, и Миня,- пытаясь успокоить девочку, приговаривала Лея.

  А после все направились домой к Любе и Пете. Молодой мужчина уже вернулся с работы домой и играл с маленькой дочкой. Соседи рассказали ему о приезде родни, и он ждал их возвращения из бани. Когда раздался  долгожданный стук, Петя поспешил открыть входную дверь.
  То, что он увидел, ужаснуло его. Они стояли  перед ним в одежде с чужого плеча. Худые. Изможденные. Уставшие. Мальчишки лысые. Лея и Нюсенька в платочках на голове. И глаза у всех  были такие затравленные, утомленные дорогой, смертями и болезнями.

  Потом был скромный ужин за общим столом. Все соседи делились кто чем мог. Детей уложили спать, а взрослые сидели почти до утра, рассказывали о настоящем, делились воспоминаниями. И один вопрос мучил всех: " Что же будет дальше?".

  На следующий день Лею с детьми провожали на вокзал. В руках у всех были небольшие котомки. Люба щедро поделилась для Этеньки детскими вещами Софочки, из которых девочка уже выросла. Кто-то из знакомых Любы и Пети принес вещи и для старших детей. Запаслись даже одеялом и кружками.

  И опять наступило время расставания. Обнялись.

- Может с нами, - сказала вдруг Лея.

- Напишите, как приедете,- попросила Люба,- и ...

Женщины заплакали. Никто не знал или придется еще увидеться. Никто не знал, какие испытания ждут впереди.

- Главное, чтобы выжили...