Утро следующего дня для новых жителей города Троицка началось с обустройства жилья, налаживания быта. Счастливчики с продовольственными карточками поспешили в магазин, чтобы получить полагающийся паек. Геня попросила Лею дождаться ее из магазина, чтобы вместе пойти к зданию местной городской власти.
- Лея, будем добиваться справедливости, - заверила Геня.
Узнав, где находится горсовет, женщины решительно направились по указанному адресу по незнакомым улочкам чужого города. Найти необходимое здание оказалось совсем просто. Вместе с ними в том же направлении шли десятки людей, а на месте возле здания городской администрации уже стояла огромная толпа эвакуированных. И почти у всех были одинаковые проблемы. Питание, работа, жилье, одежда.
Дождавшись своей очереди, женщины с детьми оказались в небольшой прокуренной комнатке напротив усталого пожилого мужчины. Красные воспаленные глаза, синие круги под глазами. Руки мужчины, когда он взял их документы на проверку, дрожали. Уже много дней и ночей работники горсовета не отдыхали, работая с утра до позднего вечера, а поток беженцев не уменьшался.
- Помогите, нам не выдали продовольственные карточки. Мы без разрешения на эвакуацию. У меня четверо детей, как нам жить,- стала просить Лея.
- Разберемся, - был ответ.
Большой интерес вызвали документы Мини.
- Что, парень, хочешь на фронт? - спросил неожиданно мужчина, своим вопросом заставляя Лею еще больше нервничать.
- Да, очень хочу, - ответил Миня искренне.
- И я хочу, но как ты видишь, и здесь работы невпроворот. Тебе уже 15 лет. Поэтому могу предложить тебе работу на заводе. Станешь работать, и твоя семья получит карточки иждивенцев, а тебе будет полагаться рабочая карточка.
- Но он же еще должен учиться, - попыталась возразить Лея.
- Все мы что-то должны, - устало ответил представитель власти, одновременно выписывая направление на работу для Мини, - мужчин забирают на фронт, а кто будет работать здесь в тылу? Одни бабы да дети на мою голову, и еще старики. И всем что-то надо. Надо. Надо. Я не фокусник. Война у нас.
Продолжая бубнить, мужчина выписал разрешение на продовольственные карточки на всю семью Леи, кроме маленькой Этеньки.
- Сделаете ребенку метрику, приходите еще раз. И напомните, чтобы я выписал направление на учебу для сына. Надеюсь, что нам удастся открыть школу 1 сентября. На садики не рассчитывайте. И еще. Лето здесь короткое. Зимы холодные. Запасайтесь теплой одеждой и дровами. Найдите отделение Красного Креста, чтобы там занесли ваши данные для поиска родных, если есть необходимость.
- А это тебе направление на завод, адрес указан в бумаге. Можно приступать к работе с завтрашнего дня. Всё, не задерживаемся. До свидания. Позовите следующих по очереди, - сказал мужчина, протягивая Мине лист, исписанный неровным мелким почерком измученного бессонными ночами человека.
Это была маленькая победа для всей семьи Леи. И хотя женщина была расстроенная из-за того, что Миня должен немедленно идти на завод, но теперь у них будет кусок хлеба каждый день.
В коридоре Лею ждала Геня. Узнав хорошие новости от подруги, Геня тоже поспешила в кабинет на прием. Маленьких детей в семье у нее не было, и она очень хотела найти работу. Через короткое время радостная Геня вышла с таким же листом, как и Миня.
- Дали направление на завод мне и сестре. А это две рабочие карточки! Роза пойдет в школу 1 сентября, а моя мама сможет помогать тебе с младшими детьми, - Геня уже разложила всё для всех по полочкам.
Выйдя из душного помещения местной администрации, женщины выяснили, где находится отделение Красного Креста. Лее обязательно надо было оставить там свои данные, чтобы найти мужа и братьев, которые были уже на фронте. "Только бы с ними все было хорошо!", - пронеслось в голове. Как будут искать ее родных в этом великом нечеловеческом хаосе? Как будут простые люди из Красного Креста сверять многочисленные списки беженцев, эвакуированных, мобилизованных, живых, убитых, раненых, пропавших без вести? Никто не знал, в голове это не укладывалось.
- Ждите, приходите раз в месяц, - такой ответ получила Лея от сотрудницы, на столе у которой лежала кипа заявлений, а рядом на полках в алфавитном порядке стояли бесконечные ряды папок, за которыми была чья-то надежда, чья-то судьба и даже жизнь.
То, что может измениться адрес ее родителей и родителей Давида, Лея даже не думала. Она знала, что они остались в Украине, в родном городе. Напишет им позже, и сестре напишет. Молка ведь даже не знала, что Лея родила девочку перед началом войны. Вот всё наладится здесь, и напишет всем.
А дальше надо было думать о дне насущном. Получить паек по новым карточкам, накормить детей, обустроить новое жилье. У кого-то из жителей города Лея выяснила, где находиться аптека, что купить мазь для девочек. Но в местной аптеке был скудный выбор медикаментов:
- Давно не было привоза, все лекарства уходят в больницы и госпитали. Попробуйте там узнать, - ответили Лее в аптеке, - скоро аптеку можно будет закрыть, если так продолжится.
День клонился к закату. Первый день в Троицке. Первый день новой жизни.
"Завтра надо найти больницу, чтобы попросить мазь для детей. Завтра надо поднять рано утром Миню на работу, завтра надо найти бумагу и конверт, чтобы написать родителям и сестре, завтра надо...", - переживания, мысли о родных не давали молодой женщине заснуть.
- Ой, - Лея вдруг вспомнила, что завтра 18 августа, день рождения любимого сына Шмулика. Мальчику исполнялось уже 9 лет.
Нахлынули воспоминания. Первенец! Как ждали! Как радовался Давид рождению сына. Какой гордый был дедушка Зюсь, держа Шмулика на обрезании на восьмой день жизни внука. Как читал молитву дедушка Мойше. А бабушки плакали от счастья.
- Настоящий мужчина! Продолжение нашего рода! Наша гордость!
Лея уткнулась в старый матрас. Сколько же еще надо перетерпеть, перестрадать? Она не знала, что завтра подарить своему мальчику. Теперь только она из взрослых рядом с ним.
- Лея, ты что, дорогая, не спишь? - спросила участливо Геня со своей лежанки.
- Геня, завтра у Шмулика день рождения, а я не знаю, что ему подарить.
- Есть у меня подарок, - после раздумий ответила Геня, - успокойся и спи. Тебе надо набираться сил. И не реви больше. Будем жить! Надо жить!